| Телеведущая Татьяна Веденеева: «Главный дефицит — это любовь»
«Какая на вас потрясающая юбка, — сказала я Татьяне Веденеевой, когда мы прощались. — Кто дизайнер?» «Да юбка и юбка. Но, если вам интересно, — и Татьяна, отогнув пояс, взглянула на лейбл. — Надо же, «Валентино»!»
Этот эпизод еще больше утвердил меня во мнении, что Веденеева напрочь лишена пафоса. Звезда, которая с легкостью может забыть, что на ней надето, — дорогого стоит.
— Татьяна, зрители впервые познакомились с вами благодаря картине «Здравствуйте, я ваша тетя!», где ваша героиня, прямо скажем, немногословна. Но при этом вся светится изнутри. Насколько этот образ соответствовал вашему истинному «я»?
— В этом фильме я снялась в 18 лет, будучи студенткой. В то время я боялась даже громко разговаривать. Мой педагог Всеволод Порфирьевич, которого, к сожалению, уже нет в живых, всегда подшучивал над тем, что я была тихоней в институте. Все молча ходила. Из меня вытянуть слово было невозможно. Но зато я умела впитывать в себя, перенимать от других что-то хорошее. Например, замечала у девушки красивую походку и думала: надо научиться так же ходить. Или мне нравилось, как человек улыбается, и я брала себе это на вооружение. И до сих пор эта черта характера осталась при мне. Хотя, конечно, с тех пор я сильно изменилась. Порой смотрю на себя ту, 18-летнюю, и думаю: да, это хорошо знакомая мне девушка, но это — не я.
— Часто пересматриваете «Здравствуйте, я ваша тетя!»?
— Эта картина, конечно, есть в моей фильмотеке. Но я ее не пересматриваю. Разве что когда картина идет по телевизору, да и то скорее домашние смотрят.
— Понятно, что ваши близкие видели ее не раз. В каком возрасте ваш сын стал понимать, что его мама — знаменитость?
— В детстве Диме долгое время казалось, что у всех детей мамы работают «в телевизоре»: нажмешь кнопку — и она появится. А потом его отправили за границу, в английскую школу. И когда я приезжала его навещать, он стеснялся и говорил: «Ты — какая-то неправильная мама. У других мамы взрослые, а ты — молодая. И ты слишком красиво одеваешься».
Видимо, его однокашники, а школа была мужской, обсуждали меня и высказывали свое недоумение.
Сейчас, когда Дима после окончания университета, где учился литературному мастерству, вернулся в Москву, он стал воспринимать меня объективно. Правда, когда мы вместе и меня узнают, он чувствует себя не очень удобно. Хотя занимается журналистикой и PR.
— Он с вами советовался, когда после стольких лет жизни за границей решил вернуться домой?
— Нет, это исключительно его выбор. Я была бы «за», если бы он жил в более упорядоченной стране. Так спокойнее для любой мамы. Но Дима сказал: «Хочу жить только в России». Хотя прекрасно понимал, что здесь ему будет очень трудно. В Москве у него нет друзей, все, с кем он учился, остались за границей. Здесь он практически один. Тем не менее он принял это решение.
— Когда вы в своей жизни приняли первое серьезное решение?
— В 16 лет, когда уехала из Волгограда в Москву поступать в театральный институт. В местном драмкружке у меня был замечательный наставник, который говорил, что мне надо бороться со своей стеснительностью. Я научилась это делать, хотя в глубине души по-прежнему осталась той же тихоней.
— Вам не было необходимости себя как-то выпячивать — с такими внешними данными и тихоне обеспечено всеобщее внимание. Наверное, в институте за вами ходили толпы поклонников?
— Долгое время молодые люди меня не воспринимали, потому что знали, что я девушка. Это было написано у меня на лице. Тогда время было другое, у парней были принципы — хорошую девушку нельзя портить. И возможно, сегодня молодые люди на меня тогдашнюю налетели бы, как мухи на мед. Мне все так и говорили: «Веденеева, на тебе ведь жениться надо».
Я очень долго ходила вся такая недотрога. При этом ребята часто повторяли: «Ты только не меняйся!» — «А почему я должна меняться?» — «Ну, женщины вырастают и становятся такими стервами».
— Однако вы сами сказали, что изменились с тех пор. В чем это проявляется?
— Я действительно всю свою жизнь нахожусь «в поисковой системе» — что-то хорошее перенимаю, а от чего-то плохого избавляюсь. Причем выжигаю отрицательные черты каленым железом. Например, одно время я боролась с излишней эмоциональностью в общении с людьми. Это мне сильно мешало, когда я начала заниматься бизнесом, организовала компанию по изготовлению соусов.
Люди, которые находятся у меня в подчинении, не принадлежат к актерскому миру, это бухгалтеры, экономисты, товароведы. И для них эмоции начальника — свидетельство гнева, недовольства их работой. Я почувствовала, что меня элементарно боятся. И изменила манеру разговора. Перешла на спокойно-деловой тон.
— Предыдущие десять лет вы большую часть времени проводили за границей. Каких нюансов западной жизни вам, быть может, не хватает здесь?
— Отношения людей друг к другу. За границей в общении существует этикет, который не принято нарушать. Знаю, в России часто посмеиваются над неискренними американскими улыбками или, например, у нас не понимают, как это человек, который видит тебя второй раз в жизни, спросит: «Как у тебя сегодня дела?» А разве лучше, если вы едете в метро и рядом с вами стоит насупленный человек. И не дай бог, вы его задели локтем.
Еще я очень переживаю из-за колоссального материального расслоения нашего общества. Лично мне неприятно надевать на себя дорогое платье и украшения, когда моя подруга не может позволить себе потратить на одежду и тысячной доли.
— У вас за плечами успешная карьера на телевидении. Вы сумели организовать свой бизнес. Мы можем ожидать от вас каких-то «заявок» и в других сферах деятельности?
— Одно время я пробовала себя как дизайнер интерьера, оформила квартиры нескольким знакомым. Но чтобы серьезно развиваться в этом направлении, у меня нет времени. Хотя я стараюсь не пропускать выставки, связанные с дизайном, архитектурой. Каждый раз хожу, рассматриваю и думаю: «О, вот этот стол я поставила бы кому-нибудь в гостиную, а вот эта вещь прекрасно подошла бы для чьей-нибудь кухни».
— Свою московскую квартиру вы сами оформляли?
— Естественно. Это было очень давно — в 1993 году. С тех пор я ее не меняла. Наша квартира оформлена в классическом стиле. Другой бы и не подошел к четырехметровым потолкам с лепниной. В этом конкретном случае важно было не испортить то, что было сделано до революции.
Правда, сегодня уже созрело желание иметь другую квартиру и новый интерьер.
— Какой предмет интерьера, на ваш взгляд, в первую очередь создает уют?
— Мне кажется, очень важная деталь — оформление окон. Если окно голое, квартира будет неуютной. Даже если вы живете на 35-м этаже и никто не смотрит в ваши окна, к вечеру хочется спрятаться от внешнего мира. Еще важны мягкие кресла. И какой-нибудь зверь дома.
— А у вас дома какой зверь?
— У меня три собаки. Две большие живут на даче, а маленькая, йоркширский терьер, почти всегда при мне. Ее зовут Гера ди Лоренцо, а в быту — Киска.
Она у меня с характером. Однажды хотела принести ее в студию, на «Домашний», но решила не делать этого: если ей что-то не понравится, может скандал устроить. А в офис иногда беру, чтобы ее развлечь. Быть все время в квартире ей скучно. Она уже прекрасно знает всех моих сотрудников и, когда появляется у меня на работе, ко всем подбегает, машет лапой и «улыбается».
— Где вы себя комфортнее всего чувствуете — во Франции, где прожили не один год, в Москве или, может, в родном Волгограде?
— Наверное, родным городом я сейчас назову Москву. За границей я не могу долго жить. Все-таки менталитет другой — я слишком русская. А Волгоград… Была прошлым летом. Я поехала на остров, где у нашей семьи, когда была жива мама, была дача. Место уникальное: с одной стороны — канал, с другой — гигантская Волга. И там на меня такие чувства нахлынули, что я подумала: может, все бросить, переехать жить в Волгоград? Купить здесь дом, пойти работать на местное телевидение.
— Татьяна, ведь прочитают в Волгограде ваши слова, начнут звонить, приглашать.
— Да, это я расчувствовалась. (В глазах Татьяны блеснула слезинка. — Прим. автора). А вообще я не так часто навещаю оставшихся в Волгограде родственников. Времени не хватает. Предпочитаю, чтобы они ко мне приезжали гостить.
— Кроме ваших близких родственников, есть люди, за которых в этой жизни вы чувствуете ответственность?
— Это мои крестные дети — их четверо. Младшей 2 годика, старшему 16 лет, он собирается поступать в Бауманский институт. К сожалению, редко получается видеться с младшей Сонечкой. Она живет в Англии. Сейчас учится говорить по-русски. И последний раз еще с крыльца кричала мне: «Танечка, как же я рада тебя видеть!» Было очень трогательно — только представьте, чтобы двухлетняя кроха произносила такой текст. Со всеми моими крестниками на каждый праздник — Рождество, Пасху — мы обмениваемся подарками.
— Как-то вы рассказали, что в мае празднуете годовщину знакомства со вторым мужем. Вы вместе больше десяти лет. На чем держится ваш союз?
— На любви и компромиссах. Без компромиссов в отношениях вы не протянете и 5 месяцев. Как только проходит первое буйство чувств, начинается притирка характеров.
Хотя… как показывает практика, в совместной жизни столько нюансов, что порой не спасают никакие уступки. Люди, прожившие вместе и десять, и тридцать лет, неожиданно расходятся.
— Вы так говорите, что можно подумать…
— Просто вижу, как люди становятся все больше одиноки, независимо от того, замужем они или нет. Им не хватает любви. Они живут в браке, у них все хорошо, но можно услышать такую фразу: «Как хочется влюбиться!» И я это слышу от знакомых.
Так что в нашей сегодняшней жизни главный дефицит — это любовь. И с этим надо что-то делать.
Мария Март, Аргументы и факты
|
