|
Елена Проклова - Я люблю свой возраст
— ДЕВУШКА, вы не знаете, сколько Прокловой лет? — поинтересовалась у меня в антракте сидящая по соседству грузная дама и, не дождавшись ответа, продолжила рассуждать вслух: — Мне сейчас 50, значит, ей где-то 52–53. Помню, я еще маленькой смотрела «Снежную королеву», где она девчонкой снималась. А посмотрите, как замечательно выглядит! Ведь шестерых родила, четырех младенцев потеряла… Чудо, как держится! А что, я тоже неплохо выгляжу. Правда же? Вот сяду на диету, похудею и буду не хуже смотреться…
— СОСЕДКА по партеру весь антракт гадала: сколько же вам лет? Но женщинам неприлично задавать подобные вопросы…
— А я не скрываю свой возраст, я его люблю. И считаю, мне есть чем гордиться. И физической формой, и количеством желаний, и душевному равновесию. Мне 53, и это замечательно. Душа уже спокойна, а тело в силе, и есть надежда еще на какие-то годы впереди. Я вообще считаю, что самый лучший возраст, если удачно складывается жизнь, — это лет 70. Тогда вообще можно кайфовать.
— Если, конечно, здоровье не будет подводить.
— А это зависит от того, как человек за собой следит. Тем более сейчас появилась масса возможностей поддерживать себя в нормальном состоянии. Я не боюсь возраста. Но я актриса. А актриса не имеет права быть без голоса, не знать роли и плохо выглядеть. Людям, которые на тебя смотрят, должно быть комфортно. Когда я была маленькой девочкой, меня любили девочки, потом стала молодой женщиной, и меня любили молодые женщины и мужчины. А сейчас очень многие женщины благодарны мне за то, что я в их возрасте выгляжу так, как должна выглядеть 50-летняя женщина.
— В спектакле La’Театра «Стеклянная пыль» вы играете ровесницу, жену героя Сергея Никоненко. Если не знать вашего возраста, можно удивиться: «Почему на эту роль взяли такую молодую актрису?»
— Ой как мне приятно! Я тут недавно пришла на кинопробы возрастной героини, а на меня посмотрели и говорят: «Давайте мы вас возьмем на другую роль. Сыграете этакую светскую львицу, всех соблазняющую». «Да ни за что!» — сказала я. Мне уже хочется перейти в новое качество, играть женщин постарше. Надоело прыгать и изображать страсти-мордасти. Тем более экран сильно проявляет и морщинки, и усталость в глазах — то, что из зрительного зала не видно.
— Я от вас в полуметре сижу, даже очки надела: морщин нет.
— Да как же нет! Вот они все, родимые (стягивает лицо и смеется).
«Люблю медвежатину»
— КТО-ТО из мудрых сказал: «Жизнь — это то, что люди больше всего стремятся сохранить и меньше всего берегут».
— Жизнь никогда не берегла, ее срок зависит не от меня. Но делаю все возможное, чтобы как можно дольше пользоваться благами под названием «жизнь». Слежу за здоровьем, за весом и вообще люблю собой заниматься — экологически чисто питаться, много работать, мало спать.
— То есть бульонные кубики и супчики типа «Доширак» — не ваша еда?
— Если ничего другого нет, то и они могут быть моими, а вообще, конечно, нет. Я ближе к вегетарианству, сыроедению. А если ем мясо или рыбу, то они добыты на рыбалке или охоте. Все остальное пытаемся вырастить у себя на огороде. Соки пьем только свои, натуральные, если вино, то сухое, если крепкое спиртное, то хорошая водка.
— Неужели добычи с охоты и рыбалки хватает, чтобы прокормить семью?
— Конечно. Убили одного лося, и его на всю зиму хватит. У нас есть большая морозилка, в которой обязательно должны лежать кабан, лось, олень, медведь, ну и всякая мелкая живность. Я лично очень люблю медвежатину. А все искусственно убитое мне не нравится. Мне кажется жестоким вырастить свинку, чесать ей за ушком, а потом взять и заколоть. Охота — это совсем другое дело.
— Вы сами с ружьем бегаете или мужа в избушке дожидаетесь?
— Почему в избушке? Свою еду надо самому заработать и с ружьем побегать. Это тяжелый труд. А рыбку потягать, прежде чем щучку фаршированную сделать? Встать в пять утра, поехать, вымокнуть, потом поймать, разделать… Но это лучше, чем купить карпа, которого для тебя вырастили на комбикорме вместе с гормонами, или лосося — жирненького, красненького и вредненького.
— Теперь я понимаю, почему вы согласились участвовать в «Последнем герое».
— Но даже я, привыкшая к палаточной жизни, не ожидала, что это будет так сложно. Причем тяжело не столько по условиям, хотя они были совершенно чудовищными, сколько по отношениям людей из разных миров. Я думала, со своим темпераментом буду рвать и метать по любому поводу. Ничего подобного. И это была моя победа над собой — остаться невозмутимой, воспринимать и любить людей такими, какие они есть. По жизни я чересчур эмоциональна, а созерцательному моменту меня научил «Последний герой». И, конечно, было приятно, что я в свои 50 лет побеждала 20-летних девчонок.
20 лет вместе
-ОДИН из ваших спектаклей называется «Семейная идиллия». Бывает ли семейная идиллия в реальной жизни? Или она возможна только на сцене?
— На сцене у нас как раз семейная идиллия со знаком минус. А в жизни, наверное, у всех по-разному. Иногда идиллия временна, а когда людям на протяжении многих лет интересно что-то выяснять друг с другом, она длится достаточно долго.
— Вы с супругом уже больше 20 лет что-то выясняете…
— С одним мужчиной я прожила несколько месяцев, но мне казалось, что это была целая жизнь, причем невыносимая. А мы с Андреем прожили больше 20 лет, а такое ощущение, что это было одно мгновение. Мне даже не верится, что столько лет прошло. У нас еще такое количество желаний, нереализованных планов, идей. Я думаю, жизнь для нас будет коротка, чтобы все это воплотить.
— А что вы сегодня обсуждаете?
-Дом, сад, будущее дочери. Мы очень любим путешествовать, поэтому у нас огромное количество планов по поводу тех мест, которые хотим посетить. Недавно приехали из Греции, куда ездили дружной компанией, с которой играем в «Семейной идиллии»: Андрюша Панин с семьей, Ира Лачина с супругом и дочкой и я со своим семейством. Отдохнули прекрасно! Даже подумалось — а не прикупить ли кусочек греческого побережья на старости лет? Неплохо было бы бросить свои старческие косточки где-нибудь под оливой и греть их там…
А сейчас в проекте поездка на две недели на Камчатку с охотой, Долиной гейзеров, серными источниками и морской рыбалкой. Это безумно интересно. Но, так уж устроена жизнь, ты предполагаешь, а Бог располагает. Сегодня мне позвонили и сказали, что я утверждена на одну из главных ролей в 100-серийном сериале Первого канала «За царя и Отечество». Мы с Андреем как раз пили чай, когда мне об этом сообщили, и я услышала, как он сказал: «Ах!». Чай застрял у него в горле, и лицо изменилось. Но я сказала, что пока ничего не отменяется. Постараюсь хотя бы сократить поездку до недели.
«Как можно жить в городе?»
— Я ПОМНЮ, как мы с вами договаривались об интервью. Неделю вы играли в Крыму, на один спектакль приехали в Москву, потом опять Крым, сегодня — Москва, а завтра снова улетаете с гастролями на Кавказ. Свою вторую профессию — ландшафтный дизайнер — совсем забросили?
— Нет, почему же. Даже когда много театральной и киноработы, ландшафтный дизайн не могу бросить. Он как наркотик. В актерской профессии душа отдыхает и ты получаешь много положительных эмоций, и в ландшафтном дизайне так же. При том, что это трудная полевая работа, это еще и живые растения, которые всегда приносят радость и делают подарки в виде цветения. Сейчас я полностью переделываю свой сад. У меня выкопано все. Меняю расположение газонов, делаю гигантский пруд, который теперь уже можно назвать озером. Он занимает несколько соток, и там будут глубины до четырех метров, чтобы можно было разводить рыбу. Хочу обсадить озеро огромными ивами, сделать его тенистым, плакучим. Еще собираюсь взяться за проект сада одной известной эстрадной актрисы. Для ландшафтного дизайнера делать проект такому человеку очень престижно.
— Как выглядит Елена Проклова, когда работает в саду?
— Иногда я такая в резиновых чоботах или драных кроссовках. А иногда, наоборот, хочется надеть все белое, идти по чистым дорожкам в туфлях на каблуках, белыми перчаточками взять хороший английский инструментик и выкопать сорнячок или срезать цветочек.
Каждое утро я встаю в шесть или в полседьмого утра и открываю тепличку. У меня, конечно, есть помощники, я бы одна не справилась. Но это не значит, что я только хожу и срываю помидорки. Вчера вот прилетела ночью, а сегодня уже с утра мне надо было что-то пересадить, постричь, почистить, заправить виноград, пересадить пионы. Работы много. До 32 лет я прожила в городе, а дача у нас была заросшая, на участке росли сосны и ели, а люди качались в гамаках, вели умные беседы и пили чай из самовара. У меня совершенно другой подход к загородному дому. Мне надо делать, делать и делать.
— Дочери поддерживают ваше увлечение?
— Старшая дочка у меня урбанист, она ненавидит землю и не понимает все мои радости и дикие пляски на лугу. А что касается младшей, Полины, то ей всего 10 лет, и пока она разделяет все мамины увлечения. Не знаю, как будет дальше, а сейчас говорит: «Боже, как можно жить в городе?! Что здесь делать, куда пойти? Грибы не пособираешь, цветочки не пополиваешь, на велике не покатаешься».
— Но в школу же она ездит в город?
— У нас рядом гимназия, туда даже из Москвы многие ездят. При советской власти она называлась «Лесная школа», там замечательные педагоги, вокруг — сосновый бор. Еще Полина занимается классическим вокалом у педагога, которого я считаю просто достоянием России. И я счастлива, что мой ребенок попал к ней.
— Вокальные данные передались по наследству от мамы?
— Это точно не в меня. Для меня на сцене всегда было мучительно петь, я стеснялась, потому что если что-то делаю, то люблю делать это хорошо. Если играю в театре, мне надо подготовить грим, костюм, безошибочно выучить роль. Если сажаю сад, значит, тоже все досконально изучаю.
— Представляю, каково было удивление студентов, когда вместе с ними на лекцию пришла известная актриса Елена Проклова.
— Это была заочная учеба. И туда пришли люди разных профессий, уже имеющие первое образование, но увлеченные и влюбленные в ландшафтный дизайн. Так что у нас были ровные отношения, вне зависимости от рангов. Мы были прилежными студентами, каких среди 19-летних не бывает. Хочется еще чему-нибудь поучиться. Надо придумать чему.
— Актеры обычно идут на режиссерский или сценарный факультет.
— Нет, я, как всякая женщина, могу в семье поруководить, но командовать чужими людьми не хочу. Сию ответственность на себя не возьму.
— А если бы все-таки были сценаристом и писали пьесу о жизни Елены Прокловой, в каком жанре она была бы?
— Это была бы трагикомичная мелодрама. В моей жизни намешано много всего, но, безусловно, юмор всегда присутствует.
— А что стало бы кульминацией?
— Смерть. Какая еще может быть кульминация жизни?
Источник: Татьяна Богданова, Аргументы и факты
|