Актрису Анну Михалкову изначально воспринимали как дочку могущественного
папы
Ее кинокарьера началась с отцовского фильма «Анна от 6 до 18». Но старшая
дочь Михалкова довольно быстро успела доказать, что и сама является обладательницей
недюжинного таланта, а не просто наследницей по прямой.
Ее актерская фактура предполагала вереницу ролей пышнотелых деревенских женщин,
что было так ярко сыграно Анной в фильме «Свои». Но не так давно она удивила,
обернувшись лирической героиней в дуэте с Михаилом Пореченковым в фильме Дуни
Смирновой «Связь».
В их связи двух взрослых семейных людей все смешалось — постельные сцены,
совестливость, юмор и щемящая грусть... Катастрофа под названием «жить жизнью»
— такое определение фильму дает сама Анна.
— До встречи с Дуней Смирновой вы снимались только у режиссеров-мужчин...
Почувствовали ли разницу?
— Никакой разницы при профессиональном подходе к делу быть не должно. Каждый
режиссер по большому счету — это новый роман. У каждого свои язык, подход. Одни
диктаторы, другие показывают, что надо играть, третьи говорят: «Ты артист, ты
и играй!» С некоторыми складываются приятные дружеские отношения, с другими —
нет.
С Дуней у нас свой роман. Я всегда была поклонницей ее сценариев. Когда мы
познакомились, я была ею совершенно очарована. Но никак не могла предположить,
что она предложит мне роль романтической героини.
Мы все существуем в рамках неких предлагаемых обстоятельств. А кино — вообще
работа типажей. Однажды удачно сыгранный образ тиражируется потом до бесконечности.
Для меня большое счастье, что Дуня рискнула. Это совершенно новый опыт!
— Новый имидж дался вам без сверхусилий?
— Насилия над собой не требовалось. Я с удовольствием училась танцевать танго
с преподавателем Эльвирой. Мы с Дуней и Мишей Пореченковым целый месяц репетировали,
детально проговаривая каждую сцену. У меня остался на память сценарий, весь исчерканный
нашими замечаниями — вплоть до того, что эти персонажи читали в детстве, почему
оказались в такой ситуации.
Мы буквально обо всем договорились на берегу, и когда отправились в плавание,
каждый четко знал, что надо делать. Всего лишь один или два раза Дуня подошла
ко мне и сказала, что ей хочется чего-то другого. Дело не в том, что Дуня полностью
мне доверяла, а в том, что мы этот общий язык выработали.
— Вы сыграли с Пореченковым трогательную, но по большому счету грустную историю
любви двух взрослых людей, финал которой остался открытым...
— По сути, наши герои Нина и Илья расстались... Начать роман может, извините,
каждый дурак, а вот закончить его красиво так трудно! Большая любовь в жизни взрослого
человека является большим испытанием. Потому что кроме счастья, упоения и эйфории
приносит много проблем.
Мне врезалась в память мысль Дуни о том, что всех жалко, что взрослым человеком
быть очень грустно. На самом деле внутри мы остаемся теми же самыми «детскими
людьми», которыми когда-то были. Но это уже невозможно...
Бывают краткие мгновения, когда с кем-то ты можешь быть вот этим «внутренним»
человеком. Собственно, это и есть любовь. Главные герои так и не решаются порвать
со своими семьями. Но это не оттого, что они слабые, а, наверное, оттого, что
они способны к сочувствию.
Я согласна с Дуней, что мы все хотели послать этой картиной сигнал людям, страдающим
в подобной ситуации, что они не одиноки. Что любое решение, которое они примут,
потом будут считать правильным. Мучительность и тупиковость этой ситуации — это
не катастрофа их индивидуальной судьбы. Это такая вообще катастрофа под названием
«жить жизнью».
— Имидж есть имидж, но про вашу «связь» с Пореченковым судачит вся тусовка...
В «Убойной силе» вы вместе, в «Своих» вместе — и вот опять встретились у Дуни!
— Это такое счастье, что моим партнером стал Миша. Мы дружим, и с проверенным
партнером играть комфортнее, чем с любым другим. Я благодарна Мише не только за
его неиссякаемый юмор и оптимизм, но и за терпение и понимание.
Во многих сценах он подсказывал, помогал, когда я растрачивала себя, не зная,
как сыграть. Миша оказался просто подарком. Когда в какой-то момент казалось,
что мы можем не совпасть по графикам, я понимала, что для меня эта история рухнет.
С другим играть любовь не смогу!
Новый партнер — это большой риск. Должно пройти большое время, чтобы подстроиться
друг к другу. Дело даже не в профессионализме, а в доверии. Тем более когда ты
играешь любовь.
(«Хорошо я сказала, Миша? Ты оценил?» — с улыбкой обратилась Аня к стоявшему
в двух шагах и все слышавшему Пореченкову. «Я уже с середины речи заулыбался,
поняв, что сейчас про меня будет!» — улыбнулся Михаил .)
— Я представляю, как вы вместе снимались — хохотали на площадке!..
— Нет, мы очень серьезно себя вели. Зато в паузах действительно хохотали. А с
Пореченковым по-другому нельзя...
— Анна, а ваш папа смотрел фильм, в котором его дочка крутит любовь с его замом?
(Как известно, Пореченков недавно выбран секретарем Союза кинематографистов России,
где председательствует Михалков. — Ред.)
— Еще нет.
— В 1993 году Михалков завершил многолетнюю работу над фильмом «Анна от 6 до
18», рассказывающим о вашей жизни... Интересно, спустя 13 лет выпересматриваете
эту картину?
— Мне совершенно не нравится смотреть на себя. Более того, я вообще не люблю
этот фильм и совершенно не скрываю этого. Я уже неоднократно про это говорила.
Достаточно жесткий шаг — выставлять напоказ историю взросления ребенка. Хотя нельзя
умалять значения эксперимента рассматривания истории страны на примере девочки.
Но как человек, который был одним из подопытных, я совершенно не люблю это
кино. Хотя, может быть, когда-нибудь и смогу порадоваться тому, что весь процесс
своего взросления могу видеть на экране.
— Анна, связываете ли вы свои творческие планы с передачей «Спокойной ночи,
малыши!»?
— Ну а как же! Это моя жизнь, моя судьба! (Смеется .) Это мои любимые персонажи.
Вот и Миша Пореченков говорит, что это его любимое ток-шоу. (Хохочет .)
— Столь благообразная детская передача не мешает вам в большом кино?
— Начнем с того, что это не самый плохой образ! Мое появление в компании Хрюши
и Степашки было осознанным решением. Связанное исключительно с тем, что у меня
два мальчика. К сожалению, они уже не смотрят эту передачу, а я все там...
Я не исключаю, что в новом сезоне больше не буду вести «Спокойной ночи, малыши!»,
но не исключаю и обратный вариант. Это совершенно непринципиально. Я не считаю
ТВ делом своей жизни. Не чувствую его так, как кино.
— Ваши дети выросли из Хрюши со Степашкой... А «взрослые» мамины фильмы уже
смотрят?
— Если что-то показывают по ТВ, могут и посмотреть. «Убойную силу», например.
Очень Мишку любят... Но так, чтобы я специально себя показывала, — такого нет.
Я и сама не пересматриваю свои фильмы.
— После «Связи» вас активно приглашают сниматься?
— Я уже отказалась от пяти-шести предложений. Это раньше я бралась за любую
работу. А теперь, если чувствую, что пахнет повторением пройденного, сразу отказываюсь.
— Правда ли, что ваш отец отказался снимать Ингеборгу Дапкунайте в продолжении
«Утомленных солнцем», потому что она нынче засвечена на ТВ как ведущая программы
«Большой брат»?
— История Дапкунайте вообще не связана с ТВ. У отца были другие причины.
— Вас не пугает, что каким-то режиссерам может не понравиться ваша ТВ-раскрутка?
— Немножко пугает. Поскольку передача имеет стопроцентно положительный фон,
то, конечно, возникает навязчивая ассоциация. Впрочем, у Дуни и Миши тоже имеются
свои телевизионные хвосты.
Мы вместе как-то прикалывались, что рекламу фильма «Связь» можно было бы озвучить
таким зловещим тоном: «От создателей телепрограмм «Запретная зона», «Школа злословия»
и «Спокойной ночи, малыши!»...»
