|
Нонна Гришаева: "Нужно искать мужа, который похож на твоего отца"
Яркая и темпераментная Нонна Гришаева то поет дуэтом с Марком Тишманом в шоу «Две звезды», то командует большим семейством в сериале «Папины дочки», то искусно пародирует ведущих нашего ТВ в программе «Большая разница».
«Я неисправимый трудоголик»
- Это больной вопрос, – говорит актриса, – ведь помимо этих проектов у меня еще шесть спектаклей в родном Вахтанговском театре плюс три в «Квартете И». И если с дочкой Настей (ей 12 лет) мы хоть иногда выбираемся в театр или в кино, то с младшим Илюшей – труднее. Ему всего два года, и наши режимы дня не совпадают. Забота о детях лежит на маме, свекрови, няне и частично на муже. А я названиваю им, извожу вопросами: «Илюшку помыли? Кашей накормили? А с ним все в порядке?» Семья для меня на первом месте, и соглашаюсь я лишь на проекты, которые мне нравятся.
А ради чего вам так убиваться – ради славы, денег?
– Врать не стану, деньги очень нужны – в прошлом году я купила маме квартиру в Одессе. С долгами недавно разобрались, а уже пора ремонтировать квартиру, где мы живем. А то там такое все запущенное, что стыдно гостей в дом приглашать. Но дело даже и не в этом. Просто я неисправимый трудоголик. Даже беременности меня не останавливают – все рвусь работать. С Илюшей в животе снялась в «Дне выборов», а когда сыну было полгода – в «Дне радио». Тогда же вернулась в театр – в спектакль «Мадемуазель Нитуш». Маша Аронова потешалась надо мной: «У тебя грудь из корсета вываливается, а ты играешь 17-летнюю девицу!» Но трудовая гонка для меня обычное дело: когда я была беременна Настей, снималась сразу в трех картинах: у Джеки Чана в боевике «Первый удар», в сериале «Графиня де Монсоро» и в картине «Место на земле». Тогда я хваталась за любую работу, чтобы прокормить семью. Мой первый муж зарабатывал намного меньше, поэтому приходилось крутиться.
Кем же он работал?
– Антон работал в театре имени Моссовета и, как многие актеры, зарабатывал копейки, но ему казалось, что все сложится само собой, поэтому приработков не искал. Пока детей не было, меня эта ситуация не напрягала. Я вообще устраивать разборки не умею. При этом я была образцовой женой: готовила, убирала, стирала и… мирила мужа с его мамой. Их отношения не ладились, дома он не жил, а скитался по знакомым. Когда у нас закрутился роман, перебрался ко мне в общежитие. Через полгода после свадьбы я настояла, чтобы мы переехали к свекрови. Мне казалось странным, что близкие люди – сын и мать – чуть ли не враждуют. Идиллии не получилось. Маме Антона я не нравилась. Ну кем я была в ее глазах? Провинциалкой, гонявшейся за московской пропиской. Сколько бы ни старалась, доброго слова от нее так и не услышала. Однажды на свой гонорар я купила белую роскошную спальню. Увидев ее, свекровь сказала: «О, привезла свое провинциальное барахло!» Ну что тут скажешь?..
С появлением внучки отношения улучшились?
– Свекровь умерла, когда я была беременна. Только похоронили, как пришло известие из Одессы о смерти моего папы. Он быстро сгорел – рак… Я его так любила, что от горя, наверное, сошла бы с ума, если бы не Настя. Она меня спасла. Я гладила руками живот и внушала себе: «Нонна, ради малыша ты обязана пережить это». А потом началось безденежье… В середине 90-х годов всем актерам было несладко: зарплаты в театрах крошечные, работы толком нет. А я с грудным ребенком на руках. Надеялась, может, муж чтонибудь придумает. Но он говорил: «Ну что я могу? Не мешки же грузить?» Иной раз нам не хватало денег даже на метро. Я обшаривала всю нашу одежду в поисках мелочи. Работать вышла, когда Насте было три месяца, – улетела на пару дней в Прагу на съемки «Графини де Монсоро». Думала, за такое короткое время дома ничего не случится, но произошла настоящая катастрофа. Когда я вернулась, бросилась кормить дочку, но она заплакала и грудь не взяла. Как же я рыдала!.. Правда, благодаря этому я смогла вернуться в театр, снова стала зарабатывать. Купила нашу комнату в коммуналке...
Антон както помогал вам в этой гонке на выживание?
– По большому счету – нет. В нашей семилетней жизни, пожалуй, лишь первые года два были счастливыми. А когда родилась Настя, я вдруг поняла, что ребенок моему мужу не нужен. От первого брака у него росла дочь, но он с ней не общался. Я думала: «Я-то любимая, а значит, и наш ребенок будет для него любимым». Наивная! Мужчинам дети либо нужны, либо нет, и неважно, кто им их рожает. В какойто момент я осознала: все, тупик! Собрала вещи и ушла. На Антона я зла не держу и даже благодарна ему и за закалку, и за Настю, мое солнышко.
«Саша был моей подружкой»
Развод принес вам ожидаемое облегчение?
– Ну как вам сказать… Я даже стала получать удовольствие от одиночества, от собственной самостоятельности. И хотя мужчин рядом было море, я никого из них и близко к себе не подпускала. Поэтому, когда в моей жизни появился Саша, который не имел на меня никаких притязаний, а относился как к «своему парню», я обрадовалась и... расслабилась. Саша стал моей подружкой. Клянусь, уверена была, что роман между нами невозможен!
Что же такое удивительное произошло, что вы поженились?
– Иначе как чудом это не назовешь. Когда лет пять назад я впервые увидела Сашу в роли Медвежонка в детском спектакле театра «Квартет И», подумала: «Симпатичный мальчик». Понемногу мы стали друзьями – перезванивались, делились новостями. Он и домой к нам забегал, на чаек, с Настей играл. Мама говорила мне: «Нонна, посмотри, какой мальчик замечательный...» – а я в ответ: «Мама, ты сумасшедшая? Вот именно мальчик, я же старше его на 12 лет!» Признаться, разницу эту я не ощущала никогда, просто не забывала о ней.
Поворотом в наших отношениях стала поездка в Таиланд. Саша собирался туда в гости к другу, ну и предложил мне: «Полетели вместе, придешь в себя, отоспишься. Ты уже зеленая от работы». Я согласилась: с Сашей я чувствовала себя в безопасности, мы даже в щечки при встречах не целовались. А в Таиланде я вдруг посмотрела на него другими глазами. Даже помню этот момент. Он стоял у окна – в расстегнутой рубашке, в шортах – и чтото мне говорил, и я словно очнулась: «Что же я раньше не замечала, что Саша такой привлекательный?» Мы поехали на экскурсию, и мне вдруг захотелось положить голову ему на плечо или взять за руку… Он, видимо, почувствовал это и сам взял меня за руку. В общем, через несколько дней мы оба поняли, что любим друг друга и хотим быть вместе. Вскоре мы поженились...
Какой из Александра получился отец?
– Потрясающий! С Илюшей возится постоянно, никогда от него не устает. И купает, и кормит, и играет с ним, и мне в быту помогает. При том что сам очень устает: помимо работы в кино и театре у него еще свой бизнес – Саша занимается автомобилями. И Настю не забывает, открыл для нее мир компьютеров – они часами говорят на своем птичьем языке... Три года мы с Сашей вместе. Мы оба стараемся сохранить ту вибрацию, которая бывает между влюбленными, но испаряется в браке. Дарим друг другу подарки, пишем смешные записочки и не забываем пойти вдвоем погулять или поужинать в уютном ресторане. Мы оба взрывные, к тому же ревнивые. Но поводов к ревности стараемся не давать. Именно из-за Саши я никогда и ни за что не соглашусь раздеться в кадре. Знаете, я много в жизни пережила, может, поэтому так ценю то, что у меня теперь есть. Психологи говорят, что женщины выбирают в мужья того, кто напоминает им отца. Если бы у меня раньше был такой критерий, я не совершила бы ошибок. А Саша на моего папу очень похож.
«У меня был идеальный отец»
Каким же был ваш отец?
– Идеальным. Папа меня безумно любил, нет – он мной дышал. Друзьям, показывая на меня, говорил: «Это моя доча, моя жизнь». Мама и отругать меня могла за двойки, и наказать. А папа знал, что, если меня хвалить, я еще лучше сделаю, а если ругать – все, у меня вообще ничего не получится. Со временем мама тоже это поняла и старалась мне помочь. Я многим в жизни обязана и папе, и маме, и бабушке. Благодаря им и музыкальную школу окончила, и в балетной поучилась, и театром увлеклась. Мама и сама мечтала стать артисткой, но у нее не получилось: занималась мной и папой, работала инженером, потом учительницей. Зато она поддержала мою идею учиться в Москве и даже поехала вместе со мной сдавать экзамены в Щукинское. Но Москва вызвала у нее ужас, она взяла меня за руку и увезла обратно в Одессу.
– Чем же Москва так напугала вашу маму?
– Когда я прошла все три тура, мы поехали посмотреть общежитие. Это мрачное, жуткое здание, его называют Бастилией. Тараканы, крысы по коридору не шмыгали, а гордо ходили. Теперь я маму понимаю, я тоже своего ребенка не смогла бы там оставить. Но тогда я на нее страшно обиделась. Вернувшись, поступила на вокальное отделение Одесского музучилища. Училась, но понимала: «Не мое!» Своим нытьем маму просто извела, твердила: «Ты испортила мне жизнь! Я хочу только в «Щуку»! Никогда тебе не прощу!»
Не знаю, как жизнь повернулась бы, если бы не вмешались мои педагоги. На экзамене по актерскому мастерству я с такой пронзительностью прочла монолог Бориса Васильева «Вам привет от бабы Леры», что некоторые даже заплакали. Директор вызвал маму и сказал: «Что делает в нашем училище ваша девочка? Берите документы, везите ребенка в Москву». В общем, весной мы опять поехали в столицу, я поступила. Родители очень меня поддерживали – постоянно слали посылки с салом, консервами, колбаской домашней... Мне, 18-летней «домашней» девочке, было трудно. Да и время было непростое – начало 90-х… Но эти годы были самыми счастливыми в моей жизни. Я жила в одной комнате с Машей Ароновой. Характеры у обеих были непростые. Я, например, прежде чем уехать на учебу, застилала аккуратно кровать и писала записку: «Просьба на мою кровать не садиться». Маша приходила: «Ага, щас!» – и плюхалась на мою постель. Прихожу, вижу, что все мято-перемято, и давай плакать. Но потом мы с Машей подружились. Конечно, мы и представить себе не могли, насколько трудна наша профессия. Казалось: получим дипломы, начнем сниматься, работать в театре, станем известными. На самом деле на это ушло много лет. Зато сейчас я пришла к тому, о чем мечтала. Так уж совпало, что не только в профессии, но и в личной жизни...
Источник: Теле-Шоу, 23.10.11
|