.:: ЮМОР, ПРИКОЛЫ ::.

МХАТовские байки

Великий дока по части театра, Станиславский в реальной жизни был наивен, как малое дитя. Легендарными стали его безуспешные попытки уяснить систему взаимоотношений при Советской власти. Имевший массу льгот и привилегий, он никак не мог запомнить даже словосочетание "закрытый распределитель". "Кушайте фрукты, - угощал он гостей, - они, знаете ли, из "тайного закрепителя"!" После чего делал испуганные глаза, прикладывал палец к губам и говорил: "Тс-с-с!"...

Однажды Станиславский сидел в ложе со Сталиным, хаживавшим во МХАТ довольно часто. Просматривая репертуар, "лучший друг советских артистов" ткнул пальцем в листок: "А па-чи-му мы давно нэ видим в рэ-пэр-ту-арэ "Дны Турбыных" пысатэля Булгакова?" Станиславский всплеснул руками, приложив палец к губам, произнес "Тс-с-с!", прокрался на цыпочках к двери ложи, заглянул за портьеру - нет ли кого, так же на цыпочках вернулся к Сталину, еще раз сказал "Тс-с-с!", после чего прошептал вождю на ухо, показывая пальцем в потолок: "ОНИ за-пре-тили!! Только это ужасный секрет!".

Насмеявшись вволю, Сталин серьезно заверил: "Оны раз-рэ-шат! Сдэлаэм!".

* * *

...Звоня Великому вождю, вежливый Станиславский всякий раз оговаривал: "Товарищ Сталин! Извините Бога ради, никак не могу запомнить вашего имени-отчества!.."

* * *

В Малом театре служил когда-то актер Михаил Францевич Ленин, помимо всего прочего знаменитый тем, что году в восемнадцатом дал в газету объявление: "Прошу не путать меня с политическим авантюристом, присвоившим себе мой псевдоним!". Рассказывают, что однажды прибежали посыльные в кабинет к Станиславскому и закричали: "Константин Сергеевич, несчастье: Ленин умер!" "А-ах, Михаил Францевич!" - вскинул руки Станиславский. "Нет - Владимир Ильич!" "Тьфу-тьфу-тьфу, - застучал по дереву Станиславский, - тьфу-тьфу-тьфу!.."

* * *

Станиславский долго лечился за границей и, наконец, вернулся в Москву. По традиции труппа должна была встретить его торжественной речью. Старики долго уступали друг другу эту честь, а потом сговорились и спихнули это дело на молодого в то время Иосифа Моисеевича Раевского. В помощь ему отрядили пожилую актрису Кореневу. Раевский ночь не спал - написал текст, вызубрил и отрепетировал. Коренева приняла и одобрила. В назначенный день Раевский, стоя перед сидящим в кресле Станиславским и чувствуя за спиной дыхание великих "стариков", так разволновался, что все забыл, перепутал и позорно убежал, еле закончив. Станиславский усмехнулся и произнес ответную речь, в которой благодарил всех, кто помог ему организовать прекрасную поездку, проводил его и встретил. "И особенное спасибо, - подчеркнул он, - нашему дорогому Иосифу Виссарионовичу!" И в этот момент Коренева, обнимая и утешая вконец расстроенного Раевского, заметила: "Видите, голубчик, Константин Сергеевич тоже волнуется: даже отчество ваше перепутал!"

* * *

В 1960 году труппе МХАТ представляли молодых актеров, вновь принятых в театр. А незадолго до этого Хрущев "разоблачил" так называемую "антипартийную группировку Маленкова-Кагановича-Молотова". И вот ведущий провозглашает имя одного из молодых: "Вячеслав Михайлович Невинный!" И тут же раздается бас остроумца Ливанова: "Вячеслав Михайлович... НЕВИННЫЙ? Вот новость! А Лазарь Моисеевич?!"

* * *

Идет заседание Художественного совета Министерства Культуры СССР по приемке и закупке новых пьес. Министр на все лады расхваливает пьесу Софронова "Старым казачьим способом". С места звучит ехидный бас Бориса Ливанова: "А зачем так длинно? Почему бы ему не назвать пьесу просто: "Раком"!

* * *

Под старость лет мхатовские корифеи при старательном участии "власть предержащих" превратились в небожителей, почему и вытворяли, что хотели. Была у них очень популярна такая игра: если кто-то из участвующих говорит другому слово "гопкинс!", тот должен непременно подпрыгнуть, независимо от того, в какой ситуации находится. Не выполнивших постигал большой денежный штраф. Нечего и говорить, что чаще всего "гопкинсом" пользовались на спектаклях, в самых драматических местах...

Кончилось это тем, что министр культуры СССР Фурцева вызвала к себе великих "стариков". Потрясая пачкой писем от зрителей и молодой части труппы, она произнесла целую речь о заветах Станиславского и Немировича, о роли МХАТа в советском искусстве, об этике советского артиста. Обвешанные всеми мыслимыми званиями, премиями и орденами, стоя слушали ее Грибов и Массальский, Яншин и Белокуров... А потом Ливанов негромко сказал: "Гопкинс!" - и все подпрыгнули.

* * *

После смерти Хмелева МХАТом управлял триумвират: Кедров, Станицын, Ливанов. Кедров умер, Станицын отошел от дел, и все шло к тому, что Ливанова утвердят главным режиссером театра и откроют, наконец, для него "красный кабинет" Станиславского, в котором после смерти Учителя не сидел никто. Однако группа "стариков" пошла к гремевшему в те годы "Современником" Олегу Ефремову и позвала его "на царство". Ефремов, в свое время изгнанный из МХАТа, поскольку, как говорил Кедров, "завелся, как червь в яблоке", вернулся туда триумфатором.

Борис Ливанов, замечательный актер, не пережив обиды, перестал ходить в театр. На все приглашения он отвечал одинаково: В "Современник" не хаживал, а в его филиал тем более не пойду!

Мастер сидел дома и писал картины. Однажды к нему прибежал посыльный:
- Борис Николаевич, вас вызывает Художественная часть!

Ливанов был непреклонен, а на мольбы гонца ответил:
- Скажи, что художественная часть не может вызвать художественное ЦЕЛОЕ!

Источник Борис Львович, «Актерская курилка» (Изд-во: "Подкова", Москва, 2000)